instagram (1)
Министерство
Министерство
Деятельность
Деятельность
Контакты
Контакты
Размер шрифта:
a
a
a
Цвета сайта:
ц
ц
ц
Изображения:
Настройки
Настройки шрифта:
Выберите шрифт Arial Times New Roman
Интервал между буквами (Кернинг) Стандартный Средний Большой
Выбор цветовой схемы:
Черным по белому
Белым по черному
Темно-синим по голубому
Коричневым по бежевому
Зеленым по темно-коричневому

Министр культуры Владимир Мединский: Свобода творчества - вещь святая, но финансировать любые прихоти творцов госбюджет не обязан. Интервью газете «Комсомольская правда»

Министр культуры Владимир Мединский: Свобода творчества - вещь святая, но финансировать любые прихоти творцов госбюджет не обязан. Интервью газете «Комсомольская правда»

Владимир Мединский в интервью главному редактору «Комсомольской правды» Владимиру Сунгоркину рассказал о том, как, по его мнению, должна выглядеть политика государства в области культуры

Министр культуры Владимир Мединский: Свобода творчества - вещь святая, но финансировать любые прихоти творцов госбюджет не обязан. Интервью газете «Комсомольская правда»

Фото: Андрей МИРЕЙКО

Предложения «Основы государственной культурной политики», подготовленные Министерством культуры и направленные в администрацию президента, вызвали на этой неделе активную дискуссию. В интервью главному редактору «Комсомольской правды» Владимиру Сунгоркину Министр культуры Владимир Мединский рассказал о том, как, по его мнению, должна выглядеть политика государства в области культуры

НАША ЗАГОТОВКА ОСТРАЯ, С ПЕРЦЕМ

– Сразу хочу задать вопрос: почему документ появился именно сейчас, когда времена и без того непростые? Это совпадение?

– Совпадение. Администрация президента сейчас готовит проект «Основ культурной политики», рабочая группа под руководством Сергея Борисовича Иванова собирает разные мнения, и нашему министерству до конца апреля надо было внести свои предложения, с учетом мнения экспертов и общественного совета. Это не готовая конституция культуры. Не причесанная и приглаженная государственная концепция. На самом деле это – внутриведомственная переписка: Министерство объясняет, каким видит этот документ, из чего он должен состоять и какие элементы в него надо включить. Если говорить образно, это еще не суп, а заготовки к нему.

- Но уже видно, какой может суп получиться. Бывают ведь супы вегетарианские, а здесь…

- Да, наша заготовка острая. С перцем. Не диетическая. Честно говоря, мы сделали ее такой специально: я глубоко убежден, что нам нужно отходить от бюрократической привычки изъясняться квази-эзоповым языком, который людям без двух дипломов юрфака не понятен. Такой язык появляется, когда люди не уверены в своей позиции, хотят угодить и вашим, и нашим, ни с кем не желают ссориться и изъясняются максимально путано. Мы предпочли коротко и ясно объяснить, что мы имеем в виду. Резкость – еще раз скажу – происходит из того, что это внутриведомственная переписка. И мы не собирались ее делать достоянием общественности – кто-то сознательно ее запустил в СМИ. Но косвенный результат получился хороший – это понятное, прямое и конкретное обращение вызвало большую общественную дискуссию. И мы получили, с одной стороны, довольно нервную критику ряда либералов – от Гозмана до Гельмана – а с другой, дополнительные аргументы людей, которые с этим согласны. Я знаю, что некоторые из них высказывались, в том числе, и в «Комсомолке». Мы еще раз вынесли документ на расширенную рабочую группу Общественного совета – то есть как раз на суд наших мастеров культуры – и его поддержали примерно процентов на 90. А 5-10 процентов самых активных оголтелых критиков и документа-то толком не читали. Чего-то он слышал, краем уха, что там написано: «Россия – это не Европа». О ужас, что же дальше?.. А дальше написано, что Россия не Европа и не Азия.

- Значит, Африка!

– Вот-вот, «значит, Африка». А на самом деле тезису о том, что Россия является отдельной самобытной цивилизацией, такой же, как западноевропейская, китайская или индийская, сто лет с лишним, большинством философских школ мира он принят за аксиому. Причем это не славянофильский тезис, на Западе с ним согласны многие авторы от Тойнби до Хантингтона. Это тезис не обидный ни для нас, ни для Европы: он означает, что нельзя с голландскими мерками подходить к России – их рецепты не будут здесь работать. И точно так же нельзя с российскими мерками подходить к Голландии! Когда мне говорят, что в Голландии сплошное безобразие, разрешены однополые браки и можно курить марихуану, я отвечаю: ребята, ну мы же не Голландия, чего нам лезть в чужой монастырь со своими «староверческими»правилами игры? Пусть они живут той жизнью, которой живут, а время рассудит, кто прав. Я могу только сказать, что на Россию их подходы на данном этапе не накладываются. И сделать из России, как бы не старались, вторую Голландию у них не получится.

ПРИДВОРНЫХ ТВОРЦОВ У НАС НЕТ

- Как будут дальше развиваться история с этим документом? У вас есть прогноз?

– В документе, который готовит администрация президента, учтена примерно половина наших тезисов. Просто они изложены более обтекаемо. Например, у нас написано, что Россия – не Европа, а у них – что Россия является уникальной самостоятельной цивилизацией. Найдите два отличия между этими тезисами! Мы говорим об одном и том же, только разными словами. Я просто не сторонник такой «манной каши» в тексте: мне кажется, надо писать так, чтобы тебя мог прочитать человек со средним образованием и ему было любопытно и понятно. Зачем умничать и сочинять высокоинтеллектуальный текст, рассчитанный на узкую прослойку элиты?

- Думаю, многие будут рассуждать так. Мы – модные современные театральные деятели – ставим в театре Вахтангова остроактуальную версию «Мертвых душ». А Минкульт нам говорит: читайте Гоголя по-новому, как хотите, только государство субсидировать это не будет. И это – повод для серьезной контратаки на министерство и на вас лично. Тут же еще очень важен вопрос денег и бюджетов…

- Вы в какой-то степени правы. Я считаю, что свобода творчества – вещь святая. Она прописана в Конституции, цензуры у нас нет и быть не может. Но это не означает, что государство должно бездумно поддерживать любые эксперименты над формой и над содержанием, оплачивать каждую сиюминутную прихоть художников и творцов. Будь они даже лауреатами самых престижных премий – неважно. Будем исходить из того, что придворных творцов у нас нет. Кстати, как раз в театре Вахтангова очень есть смелые, экспериментальные спектакли, которые мы с удовольствием поддерживаем…

- Вот вы поддерживаете, а я влип. Мы пошли смотреть «Дядю Ваню», где-то героиня лезла на стенку, то герои что-то обсуждали, лежа в постели… Мы не знали, что спектакль экспериментальный – и в результате ушли. И нас таких, купивших за свои деньги билеты и ушедших, много было. Я заголовок даже придумал – «Остались от Чехова рожки да ножки».

- Надо посмотреть. Заинтриговали. Но не готов комментировать конкретный спектакль, не видел. А вот, скажем, «Гоголь-центр» я бы не поддержал. С другой стороны – тут речь идет о политике правительства Москвы, в которой много театров, имеющих право экспериментировать.

- Я в «Гоголь-центре» не был…

- Надо отдать должное, с точки зрения освоения пространства там все сделано достаточно разумно. Он открыт постоянно, а не только перед спектаклем. Работают книжный магазин, кафе – то есть, ты можешь прийти и провести там время. Это неплохо. Спектакли, которые там идут, лично мне не нравятся – такой вот у меня испорченный вкус. С другой стороны, я, например, сходил на горячо осуждаемых «Братьев Карамазовых» во МХТ имени Чехова, наш федеральный театр. Алешу Карамазова играет актриса Роза Хайруллина, на сцене пять унитазов, сюжет «слегка изменен» в сторону чернухи. Я стараюсь не высказывать никаких негативных оценок – но скажу, что лично на меня спектакль произвел…подберу слово… недоброе впечатление. Заставил себя досмотреть его до конца, пять часов почти смотрел… Но говорить, что он не имеет права на жизнь, не стал бы. Наверное, возможно даже такое экстремальное видениетворчества Достоевского и театрального эксперимента. В данном случае я скорее доверяю вкусу Олега Табакова, который это санкционировал. Хотя, на мой взгляд, вокруг этого спектакля больше пиара, чем содержания – много шума из ничего. А другой экспериментальный спектакль – «Евгений Онегин» в театре Вахтангова – мне исключительнопонравился. Там любопытная игра формы и содержания, и он, по крайней мере, базируется на тексте Пушкина, там нет какого-то фэнтези.

И еще раз говорю – у нас нет цензуры. Мы даже не управляем репертуарной политикой наших театров. Худруки пользуются полной свободой. Если мы посчитаем, что они перешли все грани, просто примем кадровое решение. Но пока у нас ни одного такого кадрового решения не было, и, надеюсь, не будет.

Раньше, в 90-е, денег просто никому не давали, потому что их не было – крутитесь, как хотите. Потом стали деньги давать, все больше и больше, и благодаря вниманию Президента у нас культура сейчас финансируется лучше год от года. Рост зарплаты в этой сфере за последние 2 года - 70%. Средняя зарплата в федеральных учреждениях, которые подведомственны министерству культуры –почти 50 тысяч рублей. Когда я приходил, была 25. Она увеличилась почти вдвое! Даже если мы возьмем самый низовой уровень и выведем среднюю температуру по больнице, в 2013-м зарплата получалась больше 20 тысяч – а два года назад с трудом выходило 12. Это в том числе результат эффективной работы самих руководителей учреждений: люди стали думать о деньгах и о сотрудниках, искать какие-то дополнительные формы заработка. Но это, безусловно, и результат господдержки. А государство, давая средства, должно обращать внимание на то, как их тратят.

Ярчайшим примером здесь является даже не театр, а кино. Мы в какой-то период раздавали деньги частнымкинопроизводителям равными долями, и говорили им: «Что хотите, то и снимайте». В результате кто-то снимал хорошее кино, кто-то – не очень. А кто-то – такое, что вообще на экраны выпустить нельзя. Кино, которое и для показа-то, в сущности, не предназначено. Хотя все снято, и по потраченным деньгам предоставлен отчет…

- Я видел жуткую статистику по прокату: огромное количество фильмов вообще никто не смотрел.

- Да. Так что теперь мы поддерживаем конкретные проекты. Мы будем смотреть, каково содержание фильма. Будем думать, в какой фильм и почему должно вкладываться государство. А причин две: либо это кино социально значимое, нужное и правильное, либо очень яркое, оригинальное и потенциально кассовое, способное раскрутить индустрию. Вот фильм «Горько!» прошел при федеральной поддержке. И он собрал отличную кассу, заинтересовал людей, которые пошли в кино и получили удовольствие. В «Горько!», может, и нет какой-то великой морали, но это фильм веселый, остроумный и талантливый.

– На фоне того, что субсидировалось государством раньше – практически шедевр.

– Причем мы на прокат дали денег, а не на съемки. Авторы пришли уже с готовым продуктом и попросили денег на рекламную поддержку – без нее кино выйти не может. И они получили средства – причем на условии стопроцентного возврата: это тоже новая наша практика, мы даем деньги как беспроцентный, беззалоговый кредит. Деньги эти нам уже давно вернули, и все остались довольны.

Мы, кстати, не собираемся тиражировать подпись «При поддержке министерства культуры». Нам нужно, чтобы эта поддержка была своего рода знаком качества. Подтверждением того, что вещь, на которую мы выделили средства, действительно достойная, талантливая, социально значимая и интересная.

ГЛАВНЫЙ ПРИНЦИП: ДРУЖБА НАРОДОВ

– У вас в документе прописан отказ от принципов мультикультурализма и толерантности. Заявление смелое: у нас почти что война на дворе гражданская, а тут еще и Мединский с толерантностью борется…

– Толерантность – это вещь, от которой давно уже отказываются в Европе. Потому что она не работает. Что такое мультикультурализм? Это означает, что каждая культурка, маленькая или большая, имеет равные права и они должны как-то сосуществовать вместе. Образуя, как любят говорить европейцы, "лоскутное одеяло». Вот есть культура французская, пришли арабы, живут рядышком – и надо им дать столько же места, обеспечить такую же поддержку. А потом пришли представители Суринама – и им тоже надо дать свое место и поддержку…

- Подождите, но это же гуманно!

- Но что получается в результате? Французы арабскую культуру не понимают, не любят и не воспринимают. Арабы французский язык не учат и знать его не хотят. Нет никакого взаимопроникновения, нет общения и взаимообогащения, нет никакого «плавильного котла». Есть погромы в Париже и взаимное презрение. Появляется множество отдельно существующих кварталов, арабских, африканских и так далее, живущих по собственным законам. В Лондоне в отдельные кварталы уже хотят ограничить допуск не-мусульман – в интересах их же собственной безопасности!

Этот принцип мультикультурализма, который был, кстати, придуман даже не в Европе – в Канаде, в первые послевоенные годы, как попытка решения проблемы с Квебеком. Крах этого принципа уже официально признали Меркель, Кемерон и Саркози. Отказались от него, заявили, что это была ошибка, он не работает. У нас есть гораздо более эффективная система – тот принцип, который в СССР назывался «дружба народов», а в Российской империи – веротерпимость, основанная на любви и интересе к культуре друг друга, к взаимному обогащении культур. Не нужна толерантность – нужно уважение, милосердие. Это – наше. Не надо, условно говоря, мучиться и терпеть лезгинку, если мы эту лезгинку любим, и казаки танцуют ее с не меньшим удовольствием, давно ее уже переработав в собственные казачьи танцы.

– Но вы все равно, мне кажется, этим документом даете прекрасное орудие своим оппонентам. Они вам и Кавказ сейчас вспомнят, и Дагестан…

– Когда люди дочитывают документ до конца, у них желание заниматься демагогией как-то пропадает.

- Но никто ж не читает, все выдергивают…

– …фразы из контекста. Еще раз произнесу: в России испокон веков жили сотни народов, и сейчас у нас есть уникальный опыт дружбы, уважения и веротерпимости. Это гораздо более живые и естественные понятия, чем толерантность. Толерантность всегда означает следующее: «Мне это не нравится, но я стисну зубы и буду терпеть, хотя я на дух это не переношу». Самое страшное, что может возникнуть в любой столице – это сепаратные национальные кварталы. То же самое и с культурами. Когда люди живут вместе, на одной лестничной площадке, они общаются, ходят друг к другу в гости, лучше друг друга знают и понимают, оставляютсоседям ключи от квартиры. А когда люди разных национальностей живут за высоченными заборами, не пересекаясь и говоря на разных языках, это всегда может закончиться национальным крахом. Это очень опасно для многонациональной страны.

И О ПЕРФОМАНСАХ

- Ну хорошо, министерство культуры будет прагматично. И тут у ваших оппонентов появится довод: «Вот если б раньше были такие министры культуры, как Мединский, мы бы не получили множество новаторов, Альфреда Шнитке и прочих гениев». Или скажут: «Что ж такое – теперь министр будет определять, кого поддержать, а кого нет!» Где грань между новаторством и безобразием?

- У нас есть экспертный совет по инновациям. Есть экспертные советы по современной драматургии, по современной режиссуре, по музыкальному образованию. Их основная задача – поддержка новых форм развития культуры. Поиск талантов. С этого года Минкультуры приняло решение увеличить в два раза гранты молодым драматургам, режиссерам, деятелям современного искусства. Мы не душим современное искусство, мы поддерживаем талантливые проекты и поддерживаем их вдвойне. Более того, каждый из наших крупных бюджетных учреждений – Большой и Мариинский театры, главные музеи, выставочные центры – постоянно ведут работу с молодежью, это их задача. У нас самый большой, один из самых затратных проектов года – строительство государственного центра современного искусства на Ходынском поле за 5 миллиардов рублей. И главная его задача – поиск и работа с новыми художниками, творцами, с экспериментаторам. Такие же центры существуют по стране. Есть в Екатеринбурге, в этом году будет восстановлен и отремонтирован центр в Нижнем Новгороде, создается в Самаре. Мы строим центры инновационного развития на Дальнем Востоке, в Калуге и Первоуральске. И открываем в ближайшее время по всей стране еще 50 многофункциональных культурных центров, одной из задач которых будет работа с молодыми авторами, художниками, сценаристами, драматургами, писателями. Это – системная политика министерства, и на это выделяются значительные деньги.

Другое дело, что современное искусство не должно сводиться исключительно к чему-то, что называется емким словом «крайность». К каким-то извращенным инсталляциям иперфомансам. Мы не будем поддерживать тех, кто прибивает себя гвоздями за мошонку к брусчатке – это вопрос к специалистам из Кащенко, а не к нам. Мы не будем поддерживать тех, кто рисует фаллосы на разводящемся мосту в Питере – это вопрос к местному отделению милиции. Если мы должны поддерживать все новое и современное, то мы, значит, должны профинансировать турне «Пусси Райот» по церквям, мечетям и синагогам? Не будем! В том числе ради их собственной безопасности – думаю, из мечети они живыми не выйдут.

- Строчка «при поддержке министерства культуры" раньше обнаруживалась в самых немыслимых местах, так что года три назад я бы ничему не удивился. И вдруг – такой резкий поворот.

- Подумать только, за тот же фаллос на мосту группа «Война» получила федеральную премию «Инновация»! Я бы уволил человека, который это допустил, сразу же. Мы сейчас поменяли состав нескольких экспертных советов – и узнав об этом, журналисты газеты «Культура» провели свое исследование, выяснив, какого рода «продукты»поддерживались экспертными советами раньше. Номер газеты им пришлось выпустить под грифом «18+» - такое там количество нецензурщины. Даже стыдно… Стыдно самому, что не раскопали сами. Теперь одному из наших подведомственных НИИ дано госзадание - постоянно проводить мониторинг того, чему мы оказываем поддержку. И если будет что-то из серии а-ля «Пусси Райот», будет звенетьколокольчик. Или даже колокол.

– Но те, кто входил в экспертные советы раньше и одобрял фаллосы, сейчас сидят на кухнях, хватаются за головы и сочиняют коллективные письма против вас. Вот мы сейчас опубликуем это интервью, опубликуем тезисы. Но дальше понадобится ваша дискуссия с более-менее вменяемыми оппонентам, которые все свои фобии на вас выплеснут. У вас уже были такие дискуссии или нет?

– Готов к любой дискуссии. Даже позвонил на ВГТРК и сказал, что пойду с любым оппонентом соответствующего уровня на «Поединок» к Соловьеву, потому что верю в то, что говорю. Возможно, эти тезисы, слишком прямолинейны, но еще раз подчеркну – это рабочий документ…

Мы – исполнительная власть. Мы не пишем политических документов. Мы даем видение того, что мы думаем и как мы думаем. Дальше будет принято политическое решение и мы будем его исполнять. В том виде, в каком концепция будет принята, она нами обсуждаться не будет. Но пока идет процесс обсуждения, мы являемся его участниками и считаем, что нужно четко формулировать то, что ты думаешь и то, за что ты готов ответить.

– Кажется при этом, что ваш документ выражает неосознанные чаяния достаточно больших интеллигентских, народных, образованных масс.

– Я думаю, 90 процентов, если не 99.

– Но оставшиеся 10 или даже 1 процент – очень активные и мобилизованные.

– Вот у меня есть твиттер, и вы не поверите, какое количество мне идет сообщений в поддержку. Огромное количество писем идет по электронной почте. Обычные люди пишут – причем те, кто не поленился документ прочитать. Поэтому я так легко и готов идти на любую дискуссию, судьями в которой будут обычные люди, потребители культуры. Ведь какая главная задача государства? Создать условия для счастья и развития своих граждан. Мы в этом направлении и будем работать.


вернуться к списку статей
Ответственный за наполнение страницы: Пресс-служба