Архитектор Виталий Стадников рассказал о проекте реставрации и приспособления памятника авангарда в Самаре – под Средневолжский филиал ГЦСИ
Архитектор Виталий Стадников рассказал о проекте реставрации и приспособления памятника авангарда в Самаре – под Средневолжский филиал ГЦСИ
Здание фабрики-кухни в Самаре было построено в 1930–1932 московским архитектором Екатериной Максимовой. В плане оно имеет очертания серпа и молота. Архитектор, заместитель декана ВШУ ВШЭ Виталий Стадников занялся спасением этого памятника авангарда, когда тот оказался под угрозой сноса, и сейчас входит в авторский коллектив проекта его реставрации и приспособления под филиал ГЦСИ.
– Злоключения здания фабрики-кухни начались, когда она перестала использоваться по назначению. Когда это произошло?
– Она использовалась до конца 1990-х годов как комбинат питания, где работали кулинария, ресторан «Север». Она принадлежала оборонному заводу, который располагается на границе центральной части Самары. Это старое предприятие, которое делало начинку патронов, а заодно – часы «Победа». Позже это предприятие полукриминальная контора под названием «Сок» выкупила из госсобственности, распилив на части, и фабрику-кухню тогда тоже сняли с государственного баланса. Она функционировала как совокупность ночных клубов и помещений под сдачу в аренду до 2008 года. Причем в 1998–1999 произошла ее очередная реконструкция… В конце 1990-х здание превратилось в типичный для того времени Вавилон, где творилось все, что угодно. В подвале – сауна, наверху продавали вездеходы, итальянскую мебель, были культовый клуб «Сквозняк» и народный диско-караоке «Север», офис-центр. Все это было характерным образом декорировано гипсокартоном по деревянной обрешетке, очень рудиментарные ручные технологии, которые были гораздо более архаичными, чем те, по которым здание строилось в 1932 году. До 2008 здание так и стояло, а потом хозяева решили его продать, и новым владельцем стала компания, которая хотела построить на месте фабрики-кухни 30-этажную башню… С 2008 по 2013 год здание простояло пять лет без отопления, внутрь текла вода. Но здание не рухнуло, потому что это железобетон. Потом к истории подключился Александр Хинштейн как депутат Госдумы от Самары. Он занялся комплексной программой реставрации города, и история с фабрикой-кухней ему особенно понравилась, потому что это самый крупный объект, по которому он смог добиться от властей финансирования. В результате все остались довольны. А область просто передала фабрику-кухню в федеральную собственность – непосредственно Государственному центру современного искусства.
– То есть филиал создали, только получив здание?
– Филиал создали под здание. У ГЦСИ есть Поволжский филиал в Нижнем Новгороде, и было представительство Поволжского филиала в Самаре без помещения. Но было принято решение о создании Средневолжского филиала в Самаре. И здание фабрики-кухни крупнее, чем нижегородский Арсенал: Арсенал – 6 770 м2, а это – 8278 м2. Владимир Мединский оказал помощь как Министр культуры Российской Федерации. В первую очередь, благодаря его поддержке все и произошло, потому что он воспринял это как имиджевый проект и сделал заявления в Самаре вместе с губернатором Самарской области о выделении средств на реставрацию и приспособление здания фабрики-кухни под филиал ГЦСИ. В рамках этой программы уже разработан проект.
– А кто входит в авторский коллектив этого проекта, помимо вас и директора ГЦСИ Михаила Миндлина?
– Конкурс выиграли Центральные научно-реставрационные проектные мастерские Минкультуры РФ, главный архитектор проекта реставрации – Ирина Калугина с очень достойной командой, а они уже сочли возможным привлечь к разработке проекта ряд самарских активистов. Мы в рамках этого проекта делали раздел проекта приспособления, ровно как бюро Евгения Асса делало проект приспособления для Арсенала.
– Насколько здание фабрики-кухни сейчас не аутентично? Много ли там утеряно?
– Это вопрос реставрационной этики, и он довольно сложный по отношению к зданиям с наслоениями, которые сами могут являться предметом охраны. В данной ситуации реставрационный предмет охраны изначально описывал ценностные характеристики первоначального здания – с конструктивистским обликом, того, что появилось в 1932 по проекту архитектора Екатерины Максимовой и просуществовало до 1944. Благодаря тому, что экспертом Борисом Евгеньевичем Пастернаком был корректно описан предмет охраны – несущие конструкции, сохранившиеся витражи, конструктивистский облик в целом – это дало возможность идти самым мягким путем, путем ремонта, реставрации и приспособления, а не реконструкции, что и не применимо к объекту культурного наследия, но весьма распространено. Тем не менее, с самого начала у многих возникал соблазн реконструкции – особенно у представителей администрации, но не у заказчика, не у ГЦСИ, потому что ГЦСИ – очень цивилизованная организация, о таком заказчике можно только мечтать.
