Владимир Мединский: культурная политика должна быть яркой и убедительной
Игорь Черняк
Аргументы и факты, 23 мая 2017 года
Министр культуры Российской Федерации Владимир Мединский в эксклюзивном интервью «АиФ» рассказал о том, как и почему нужно защищать российское кино, а также какой должна быть культурная политика, направленная на молодежь.
В мае действующий Кабинет министров, утверждённый после президентских выборов 2012 года, отметил пятилетие своей работы. Для культурной отрасли это пятилетие выдалось необычным: именно с 2012 года с подачи Президента культура стала не ведомственной периферией, а приоритетным направлением. По крайней мере, именно в эту пятилетку впервые после 25-летнего перерыва государство сформулировало стратегические принципы своей культурной политики, провозгласило культуру важнейшим инструментом гражданского воспитания, составной частью национальной безопасности.
Именно в таком ракурсе министр культуры Владимир Мединский и отчитывался о проделанной работе на прошлой неделе в Госдуме. И — редчайший случай: все думские фракции, включая оппозицию, остались услышанным довольны.
О новом качестве политики Правительства в культурной сфере — в беседе министра с главным редактором «Аргументов и фактов» Игорем Черняком.
Как помочь кино?
Игорь Черняк, «АиФ»: — Владимир Ростиславович, кабинет министров проработал пять лет в непростой ситуации: в условиях кризиса, санкций. Культуре, как принято говорить, всегда доставалось по остаточному принципу. Тем не менее, именно культурной отрасли депутатский корпус недавно поставил зачёт в Госдуме. Что считаете важнейшими достижениями правительства за эти 5 лет?
Владимир Мединский: — Я про это целый час в Госдуме рассказывал — с цифрами, фактами (смеётся). А важнейшее... По опросам ВЦИОМ, число людей, довольных тем, как развивается сфера культуры в стране, увеличилось почти вдвое.
Три последних года в нашей стране объявлялись президентом гуманитарными: Год культуры, литературы, кино. Пожалуй, главный их результат — то, что сегодня ходить в музеи, театры, кино опять стало модно в хорошем смысле слова. Посещаемость музеев по сравнению с 2012 годом увеличилась на 41%, а доходы выросли на 125%. В прошлом году гордились тем, что за одну ночь продали 100 тыс. абонементов в Московскую филармонию. В этом году за ночь продали 200 тыс. Доходы федеральных театров почти удвоились, а зарплата выросла на 113% по сравнению с 2011 годом. По итогам Года кино число зрителей наших фильмов в кинотеатрах достигло абсолютного рекорда, начиная с 1991 г. — 35 млн. 200 тыс. Лучший показатель за 26 лет современной России.
Программа по реконструкции и строительству сельских домов культуры оказалась так востребована, что в этом году на эти цели будет выделено 3,2 млрд. руб. Речь идёт о сотнях отремонтированных и вновь построенных ДК. А дополнительно около полутора тысяч смогут обновить материально-техническую базу.
Наше кино на рынке абсолютно не защищено. Мы пытаемся конкурировать с Голливудом, хотя размер финансовой господдержки киноотрасли равен половине бюджета какого-нибудь очередного «Форсажа».
Владимир Мединский
Но ведь и проблем наверняка хватает. С тем же кино, к примеру...
Конечно. Наше кино на рынке абсолютно не защищено. Мы пытаемся на равных конкурировать с Голливудом, хотя весь размер финансовой поддержки, которую государство выделяет киноотрасли, равен половине бюджета какого-нибудь очередного «Форсажа». Вот представьте отечественный автопром: ГАЗ, ВАЗ, КАМАЗ, которые в автосалонах продаются за ту же цену, что и мерседесы, вольво или феррари. Какую долю на таком рынке сохранит наш автопром?
Намекаете на заградительные пошлины, которые в своё время были введены на иномарки?
Есть правило, не нами придуманное: если хочешь сохранить свой рынок — зерна ли, техники, металлов — защити его. У нас сельхозрынок третий год работает в условиях контрсанкций: вы назвали санкции «непростой ситуацией», а на поверку для нашей экономики они оказались принуждением к протекционизму извне, то есть стимулом к развитию. У нас металлургия защищена ещё со времён Петра I, который, как только начали строиться на Урале Демидовские заводы, запретил покупать руду за рубежом. Наш автопром развивается только потому, что со времён «Руссо-Балта» существует сознательная государственная протекционистская политика. А как существовал кинематограф в СССР, с которым мы любим сравнивать сегодняшнее время? 10 иностранных фильмов в год, и те — тщательно отобранные. Вся киноотрасль от киностудий до последнего кинотеатра — государственная. И — никаких других развлечений, никакого интернета в качестве конкурента: не потому что запрещено, а потому не было его тогда. Да, кинематограф тогда развивался семимильными шагами. А теперь у нас все границы открыты. И то, что мы в таких условиях держим долю российского кино в 20% — так это благодаря хорошему вкусу зрителей, благодаря таланту наших режиссеров, актеров и продюсеров.
Во многих странах, которые открыли свои двери рынку, национальное кино уничтожено полностью.
Владимир Мединский
Во многих странах, которые открыли свои двери рынку, национальное кино уничтожено полностью. Где кино Чехии? Что делает знаменитая студия «Баррандов»? Нет, увы, сейчас мощных релизов в Италии. А было великое кино. Зато есть национальное кино во Франции — там, где введён жесточайший протекционизм. В Китае, где протекционизм суровее, чем в СССР, сегодня снимают большое национальное кино. Корея, Польша, Индия — везде жёсткая система протекционизма. Иначе Голливуд раздавит всё.
Ну, Китаем нас в основном пугают. А какие меры предлагает та же Франция — один из образцов демократии?
Значительный процент от рекламной выручки на телевидении и отчисления от продажи билетов на иностранные фильмы идут во Французский фонд кино. У нас об этом даже подумать боятся. Второе: квота на показ иностранных фильмов на ТВ. До недавнего времени действовала прямая квота на показ иностранных фильмов в кинотеатрах, эту практику они постепенно смягчают. В день, когда там в прокат традиционно выходят киноновинки, показ кинофильмов на французском государственном ТВ запрещен: не надо отвлекать людей от традиционного похода в кинотеатр с семьей. А у нас по-прежнему дикий гайдаровский рынок. И единственная мера госпротекционизма, которой мы добились, — право сдвигать релизы западных фильмов, если они в лоб сталкиваются в прокате с отечественными лентами.
У нас разработан целый пакет протекционистских мер, но пока их, увы, не поддерживают ни кинодистребьюторы, ни киносети. Законодатели в целом «за», но в такой ситуации не торопятся с решительными шагами. А без этого мы кино не спасём.
Чем привлечь молодежь?
А с законодателями у вас какие отношения — конструктивные или, скажем так, дискуссионные?
С депутатами выстроили хорошие рабочие отношения, конструктивность и дискуссионность в таких отношениях друг друга не исключают — вы сами видели на «Правительственном часе». За эти 5 лет принято 33 закона в сфере культуры. Для сравнения: за предыдущие 8 лет было принято 6. Как результат — те показатели, о которых я сказал.
У нас сейчас готов пакет еще из 9 законов. Я обращался к депутатам: пожалуйста, побыстрее их рассмотрите. Потому что они очень нужны. Это и закон о меценатстве, закон о ввозе и вывозе культурных ценностей, закон о кинопиратах. Ибо, как я и предсказывал 3 года назад, тот антипиратский закон, который приняли в версии Минкомсвязи, пиратов лишь сперва напугал. Но испуг быстро прошел.
Очень важный закон о льготной аренде для книжных магазинов. Станислав Говорухин назвал цифры: в РСФСР существовало 8,5 тысяч книжных магазинов, а сейчас в России и 2 тысячи с трудом наберётся. Я вынужден расстроить Станислава Сергеевича: их осталось уже меньше 1,5 тысяч. Почему? Потому что в 90-е годы мы подошли к книжным магазинам как к обычному торговому бизнесу. За аренду они вынуждены платить такую же сумму, что и те, кто торгует кормами для животных или алкоголем. Совершенно понятно, почему в торговых центрах книжные при таких условиях не выживают. У нас же огромные площади в федеральных учреждениях культуры стоят пустые — холлы наших библиотек, музеев. Давайте эти площади разрешим на льготных основаниях сдавать в аренду книжным магазинам. И пустые места заполним, и люди книги смогут покупать по разумным ценам.
Возможно, дело не только в ценах на книги. В метро зайдешь — все сидят, уткнувшись в айфоны, планшеты, электронные книги.
Проблема чтения действительно существует. Молодое поколение все меньше читает книг, напечатанных на бумаге, и все больше книг электронных. И вот именно в условиях такой «межвидовой» конкуренции дополнительные накрутки к цене на книгу, из-за которых цена доходит до 600-800 руб, — это, скажем так, рыночно нерационально. А ведь книжный магазин — это тоже своего рода учреждение культуры. Поэтому аренда для них должна быть минимальной. Пусть люди сюда приходят просто книги читать, сделайте там кафе маленькое, клуб для встреч. Чтобы книжный стал местом общения. Этот законопроект в первом чтении уже принят в Думе, но дальше дело пока не идёт.
Книги — это ещё и проблема просвещения. В мире сегодня идёт нешуточная «борьба за умы» — за мировоззрение, систему ценностей молодого поколения. Что может наша культура противопоставить такой атаке?
Культурная политика, адресованная молодёжи, должна быть яркой, убедительной, по-хорошему агрессивной, модной. И тут не надо брезговать современными средствами продвижения, коммуникаций. Вот говорят: интернет — зло. Нет, интернет — это носитель. Современный, технологичный, всепроникающий. Но — носитель: чем загрузишь, то и несёт. Среди молодёжи 18-24 лет практически ежедневно заходят в Сеть около 90%. Поэтому нам очень важно понимать, чем интересуются в интернете молодые люди и что мы можем им предложить увлекательного и полезного в области российской культуры и нашего культурного наследия. Классический пример эффективного продвижения учреждения культуры в соцсетях: Третьяковская галерея. Эффект налицо: постойте в очереди, зайдите в Третьяковку и оцените долю молодёжи среди посетителей.
У нашего современника больше возможностей для досуга, чем он физически может освоить. Не надо стесняться его завлекать. Реклама, если можно так выразиться, — двигатель культуры.
Наша история — сама по себе бренд. Её тоже можно и нужно сделать модной.
Владимир Мединский
А культурной, идеологической атаке можно противопоставить то же, что и всегда — качественный продукт. Если говорить об исторической тематике: вышедшие за последние пару лет фильмы и сериалы при поддержке Минкультуры «Батальонъ», «Битва за Севастополь», «28 панфиловцев», «Нулевая мировая», «Время первых», «Страна Советов. Забытые вожди», «Екатерина», «Тихий Дон», «София», «Молодая гвардия», «Романовы», — все они имели успех у зрителей. Наша история — сама по себе бренд. Её тоже можно и нужно сделать модной. Мы ещё и ещё раз убедились, что поступили правильно, добиваясь бесплатного посещения наших музеев для детей и школьников. Программа Российского военно-исторического общества — бесплатные экскурсии для школьников в исторические музеи — охватила уже 350 тыс. учащихся. И, кстати, по данным ФОМ, 81% граждан РФ считает, что сегодня развитие культуры относится к вопросам первостепенной значимости для нашей страны.
Но не перекормим ли мы школьников, эксплуатируя военную тематику, рассказывая про прошлое — войны, победы, героев прошлых эпох?
Мы не эксплуатируем тему военных побед — мы задаём молодёжи образец для будущего.
Вы сказали, что у сегодняшних зрителей ещё сохранился хороший вкус. Но ведь вкусы, умение смотреть серьезные фильмы, читать хорошие книжки тоже надо воспитывать. А кто будет заниматься этим воспитанием?
Те же, кто и сейчас занимается. У Минкульта, в частности, выстроились очень продуктивные рабочие отношения с коллегами из Минобра — ведь на отдельных направлениях наши задачи объективно совпадают. Например, мы за то, чтобы в музеях и в театрах проходили уроки. Разработали специальный курс, отобрали 100 лучших отечественных фильмов для показов в школах. Сейчас обсуждаем этот вопрос с Минобрнауки. На мой взгляд, нет лучшего способа рассказать об Александре Невском, чем на уроке истории показать фильм «Александр Невский». Нет лучшего способа рассказать о творчестве Толстого, чем показать хотя бы отрывки из фильма «Война и мир». Это должно быть сложное комбинированное обучение. Только таким образом мы воспитаем любовь и уважение и к интересным фильмам, и к нашей культуре и истории в целом. А ведь это обязательная часть и просвещения, и воспитания.
Раз уж разговор вернулся к фильмам. Вы говорите о поддержке отечественного кинематографа. Но ведь в адрес и Минкульта, и Фонда кино очень часто звучит упрёк: зачем же дали деньги на такой слабый фильм?
Как известно, «каждый мнит себя стратегом, видя бой со стороны» — это первое. Второе: у нас сейчас достаточно серьезно изменилась система выделения денег на фильмы. И, опять же руководствуясь не моим личным мнением, а данными ВЦИОМ, 2/3 россиян считают, что качество российского кино в последние 3 года кардинально улучшилось.
То, что делаются фильмы отчасти слабые — да, бывают неудачи, это живой процесс. Но замечу: у нас есть два инструмента поддержки кино: Министерство культуры поддерживает кино авторское, дебюты и фильмы для детей. А Фонд кино должен поддерживать блокбастеры. У нас с нашими коллегами из Фонда кино проходят постоянные творческие дискуссии. Потому что, хотя мы и работаем в одном направлении, но я считаю, что не все фильмы, которые они поддерживают, этого достойны. Когда в кинотеатре во весь экран высвечивается «При поддержке Фонда кино», это не может быть какая-нибудь «живопырка» про вампиров и вурдалаков, с которой зрители выходят в недоумении: а что это было? Это должен быть фильм масштаба лучших голливудских студий. На «Времени первых», «Легенде № 17», «Экипаже» не стыдно написать, что они сняты при поддержке Фонда кино и Министерства культуры.
У нас на каждого получателя субсидии Минкульта мной лично теперь заводится справочная таблица, где указывается и «история успеха». Всё очень просто: указан размер господдержки, а в соседней графе — перечень «Оскаров» и «Золотых пальмовых ветвей», которые они получали, и кассовые сборы. И те, кто оказывается ниже определённой «ватерлинии», ничего больше в Министерстве культуры не получат, потому что их фильмы не принесли стране ни призов, ни денег. Пусть ищут другие способы самовыражения.
На итоговой коллегии министерства культуры вы не раз произносили слова «впервые за последние годы...». Вы действительно оцениваете свою пятилетку как «время первых», в чём-то сродни первым советским пятилеткам? В чём это «время первых» выражается главным образом? В цифрах, которые вы приводили в докладе в Госдуме?
Цифры — это, конечно, важный показатель. Но сами по себе, отдельно взятые, цифры, даже самые радужные, никакого значения не имеют. Главное — что именно они показывают. Конечно, сравнивать нашу работу, как вы выразились, с первыми пятилетками, нелепо и просто-напросто неэтично, если говорить о масштабах и тяготах. Но параллель с точки зрения смысла показателей привести можно. В годы первых пятилеток важны не тонны чугуна и не проценты перевыполнения или недовыполнения планов. Важно другое: эти цифры иллюстрируют переход страны в качественно новое состояние. Именно это и было главной задачей эпохи, а выплавка чугуна — необходимое действие для решения этой задачи.
У нас, в культурной сфере, прошедшие пять лет с момента президентских выборов и утверждения ныне действующего правительства — это время, когда руководство страны, лично Президент и Премьер поставили перед нашим министерством жесткие и качественно новые задачи. И поэтому все цифры, которые я называл в Думе и по ходу нашего с вами разговора, — это всего лишь индикаторы именно этого нового качества, нового качества государственной культурной политики. Собственно, само это понятие вернулось в наш обиход именно с 2012 года.
Культура — это живое, современное пространство ценностей, в котором живёт, сохраняется и развивается Россия, её народ.
Владимир Мединский
О каком качестве говорят эти показатели?
Во-первых, культура — это не сфера самовыражения творческих деятелей и чиновников. Культура — не «вещь в себе», не место бережного хранения ценных артефактов. Культура — это живое, современное пространство ценностей, в котором живёт, сохраняется и развивается Россия, её народ. К народу культура и обращена: это видно по возросшему интересу общества, по посещаемости театров, музеев.
Во-вторых, сегодняшнее министерство культуры — это не министерство только Мариинки и Большого театра. Сфера культуры — это вся страна, каждый гражданин. Нетрудно заметить, что большинство наших действий за истекшие пять лет совершались не в столицах, а в регионах, вплоть до малых поселений.
И, наконец, результатом нашей политики должно быть постоянное воспитание, просвещение гражданина, вовлечение его в культуру как активного созидателя. Это и есть новое качество и культуры, и общества.