Член жюри Конкурса Чайковского дала советы молодым певцам

«Российская газета», 25 июня 2019 года

Владимир Дудин

На ее записях учились и продолжают учиться новые поколения лирико-колоратурных сопрано, включая Натали Дессей, Анну Нетребко, Юлию Лежневу, Альбину Шагимуратову и многих других. «Королева бельканто» Эдита Груберова, получившая этот титул за свою феноменальную вокальную технику, непревзойденное искусство колоратуры, сделала в интервью для «РГ» откровенное признание о том, что нашла для себя новую технику пения, благодаря которой продолжает выступать до сих пор, лишь пятнадцать лет назад. И это при том, что она уже несколько десятилетий имела головокружительную карьеру.

Вы до сих пор ни разу не выступали в нашей стране. Неужели вас не приглашали приехать с концертами в Советский Союз?

Эдита Груберова: Нет, представьте себе, и не знаю почему. Лишь два года назад поступило предложение приехать в Петербург, я согласилась, в моем графике как раз все удачно складывалось. Мои фанаты узнали об этом, запланировали путешествие, купили билеты на самолет, забронировали отели — и по неизвестной причине вдруг все отменилось.

Но вы счастливы, что вашим дебютом здесь стало участие в жюри Конкурса Чайковского?

Эдита Груберова: Да, конечно, очень счастлива. Я же всего второй раз попадаю в жюри, поэтому новичок в этом деле. И задаюсь вопросом, кто решил пригласить меня? Может быть, председатель жюри предложила мою кандидатуру?

Знаете, что сама Мария Каллас в 1970 году принимала участие в жюри этого прославленного конкурса?

Эдита Груберова: Вот это да! Тем больше для меня почета и чести оказаться здесь.

С фаворитами уже определились? Приметили на конкурсе певцов, на чьи сольные концерты хотелось бы попасть?

Эдита Груберова: Да, среди мужских голосов такие есть. Но на конкурсе всегда существует большая проблема выбирать самых лучших. Мужчины, на мой взгляд, показали себя намного сильней. Женщины меня очень огорчили: им не хватает техники, а без нее ничего не получится. Проблемы возникали из-за неправильно выбранного репертуара. Те, кто пели Графиню из «Свадьбы Фигаро» Моцарта, если бы спели Сюзанну, выглядели бы намного лучше. Многим Мими стоило бы поменяться ролями с Мюзеттами, и певицы добились бы больших результатов. Могу вспомнить из своего опыта: когда была моложе и участвовала в конкурсах, то непременно стремилась исполнить арию Травиаты. Спустя много лет я поняла, что не должна была тогда вообще петь ее, потому что было рано для моего голоса. Это было сравнимо с тем, как тянуться за веткой винограда, висящей очень высоко. Намного честнее оставаться на своем собственном уровне, лучше быть замечательной Сюзанной и Деспиной.

Зная, как давно вы поете, как верны своему белькантовому репертуару, можно предположить, что вы придерживаетесь именно такого правила: оставаться собой.

Эдита Груберова: Мне никогда не нравилась смена репертуара, например, переход из сопрано в меццо. Если я родилась как Цербинетта в «Ариадне на Наксосе» Штрауса, то не стану Ариадной, если пою Софи в «Кавалере роз» Штрауса, то не буду Маршальшей. Высоту я еще могу поменять, но тембр — нет. В этом кроется решение вопроса.

В прошлом году мне довелось пообщаться с Анной Нетребко, и, когда речь зашла о смене репертуара, я вспомнил о вас — о том, что вы всю жизнь были верны Беллини, Доницетти, Моцарту. Анна, пересекавшаяся когда-то с вашим репертуаром, с музыкой Беллини и Доницетти, в скором времени планирует исполнить Турандот в опере Пуччини.

Эдита Груберова: Но Анна Нетребко очень правильно поет, у нее потрясающая техника! Каждый звук сидит на своем месте. Ей лет примерно столько же, сколько моей дочери. Голос у Анны чудесный, и при такой технике она и в 60 лет сможет спеть Турандот. Я восхищаюсь ей. Я свою Норму исполнила в 60. Все мне в один голос тогда говорили: «Почему так поздно?» А я отвечала: «Что значит поздно?» Все ведь очень индивидуально. Главное хорошо себя чувствовать. Важно, чтобы голос не сорвался, выдержали связки.

Несколько дней назад я наткнулся в YouTube на видеозапись оперы «Лючия ди Ламмермур» Доницетти с вашим участием, сделанную в 2019 году. Своим вокальным долголетием вы и обязаны технике, которую в вас заложил педагог?

Эдита Груберова: Это была моя последняя «Лючия». Я, конечно, не сразу согласилась на этот шаг. Когда мне предложили, я спросила, как же я буду петь эту героиню, она же молодая. Свою первую Лючию я исполнила в 1976-м и с тех пор исполняла столько раз, что сбилась со счета. Эту Лючию я смогла исполнить благодаря новой технике, которую нашла всего лишь в 2005 году! Без этого я просто не смогла бы продолжать.

Вот это откровение! Вы ведь до этого уже были легендой, абсолютной королевой бельканто, техникой которой восхищался весь мир, на ваших исполнениях выучились и продолжают учиться поколения лирико-колоратурных сопрано.

Эдита Груберова: Я нашла педагога в Мюнхене, которая открыла для меня окончательный секрет моего голоса. С этим опытом я сейчас и пою. Я всегда думала, что у меня лучшая техника в мире. Впрочем, так думает, подозреваю, каждый певец. Но вдруг я почувствовала, что начались малозаметные проблемы, стал теряться фокус. Мой новый педагог сказала мне: «У тебя было хорошо — и пела ты хорошо, и записи отличные. Но все было немножко рядом». Вы, наверно, догадываетесь, как я удивилась: «Как же так? Что значит это „немножко“?» А дело было в нехватке соединения разных частей тела друг с другом, с сознанием. Только недавно я поняла важность соединения верха и низа, участия всего тела в исполнительском процессе. Самое главное, я почувствовала это соединение и по этому принципу пою. Опора должна быть внизу, а не посередине, только тогда можно избегать пронзительных, острых нот. Все пропускают воздушный столб лишь до диафрагмы, не соединяя голос дальше со всем телом. Я и в анкетах Конкурса Чайковского большинству участников писала, что у них «нет соединения». Ну, и очень важно петь свой репертуар, не хвататься за чужой. Каждый повар должен знать, как смешать все ингредиенты. Извините за такое сравнение. Но каждый певец должен осознать это. Когда я знаю секрет, я могу свободно выражать разные эмоции — смех, грусть, печаль, радость. Чтобы эти чувства донести до слушателя, мне нужна техника. Голос — слишком чувствительная субстанция, к которой нужно найти ключ.

Вы даете мастер-классы?

Эдита Груберова: Да, даю, но считаю, что мастер-классы не помогают. Мастер-класс не дает техники, учит лишь интерпретировать музыку. В этом году я буду проводить свои встречи с молодыми певицами в Тироле. Я выбрала 30 певиц, правда, среди них нашла лишь одну, голос которой мне очень понравился. В последние годы я живу мечтой открыть чудо-голос. Хотя знаю при этом, что если такой отыщется, то, минуя конкурсы, окажется сразу на большой оперной сцене.

Справка «РГ»

Эдита Груберова — одна из самых известных колоратурных сопрано последних десятилетий XX века. Родилась в Братиславе. Дебютировала в 1968 году в Оперном театре Братиславы в партии Розины в «Севильском цирюльнике» Россини. Мировую славу принесла певице партия Царицы ночи в «Волшебной флейте» Моцарта после ее дебюта в 1973-м в Метрополитен-опере и в 1977-м — на Оперном фестивале в Глайндбурне. Среди ее выдающихся партий: Джильда в «Риголетто» Верди, Фьордилиджи в «Так поступают все» Моцарта (записаны в фильмах-операх Жан-Пьера Поннеля), Лючия ди Ламмермур в опере Доницетти, последнее выступление в которой состоялось в феврале этого года в Венгрии. Является каммерзенгерин и почетным членом Венской государственной оперы, обладательницей почетных наград и званий в музыкальном мире.