Что Год театра нам готовит
«МК», 27 июля 2018 года
Марина Райкина
2019 год указом президента объявлен Годом театра. Звучит многообещающе. Но что на самом деле это означает: еще больше театральных событий на душу населения или все стройными рядами идем в театр? Вопрос не праздный, ибо не каждый год, сфокусировавший внимание общества на какой-то отрасли, принес ощутимые результаты. Обозреватель «МК» попытался получить ответ у человека, который приложил немало усилий, чтобы грядущий год прошел под знаком театра, — председателя Союза театральных деятелей Александра Калягина. Ведь театр — это то, чем пока может гордиться Россия.
— С одной стороны, конечно, меня одолевает радость, что будет Год театра. Мы долго добивались этого, надеясь, что он будет стимулировать развитие театрального искусства. Но и без такого года, как ты сама понимаешь, у нас происходят театральные события — Чеховский фестиваль, театральная олимпиада, будет 25 лет «Золотой маске» и так далее. Без объявления дат театры ставят спектакли, получают удовольствие, решают проблемы… Это как футбол, который есть и будет. А объявили, что чемпионат мира пройдет у нас, и сразу другое настроение. Но есть вещи, которые необходимо изменить в Год театра.
— Насколько трудно было добиться того, чтобы именно театру среди прочих было отдано предпочтение?
— Трудно, но это получилось.
— Какие лично вы как председатель Союза театральных деятелей и как артист Александр Калягин выделяете главные проблемы в театральном деле?
— Надо несколько важных вещей сделать: первое — улучшить законодательную базу, чтобы не возникало больше проблем, как у «Седьмой студии», ни с каким другим театром. Уже не говорю про 44-й Федеральный закон и так далее. Второе — масса театров в стране, которые уже давно требуют реконструкции или капитального ремонта, вот список: Таганрогский театр, Башкирский академический, Ставропольский, Карачаево-Черкесский, театр Северного флота — и это я еще не всех называю. У театров, особенно в провинции, мало возможностей приглашать специалистов (скажем, режиссера, художника) из другого города — нужны какие-то рабочие квартиры, а их нет. Да вопросов море: низкий уровень заработной платы, подготовка театральных кадров, театр для детей и подростков — на все это надо обратить внимание. И все это я перечислил Владимиру Владимировичу Путину, он написал «согласен», и началась движуха.
— Вот о зарплатах: в московских театрах, согласно «дорожной карте», средняя зарплата — 67–68 тысяч, чего не скажешь о провинции.
— В стране есть театры, где люди получают по 12 тысяч. Еще раз повторяю — все это возможно было сделать и без Года театра, но одно дело — ты лечишься на дому, а другое — в стационаре. Даже если мы что-то не успеем сделать, решить все проблемы, то хотя бы заложим основы. Конечно, нужны деньги, ресурсы — прежде всего для регионов, и чтобы губернаторы тоже в этом участвовали (центр же не будет все ремонтировать и реконструировать). Но не дай бог Год театра спустить на тормозах.
— Есть такие опасения?
— Есть — и в том, как мы начнем Год театра, какова будет его медийная составляющая, какие программы предъявим. Мы пойдем по кабинетам, а в глазах чиновников будем читать: «Опять эти деятели театра, опять деньги им дай». Если Год театра пройдет для галочки, это ужасно. И для меня, и для Союза театральных деятелей, который пробивал это право. Если честно, я не знаю, что было сделано в Год кино, который тоже был объявлен несколько лет назад.
— Я тоже не знаю. Кто-то блокбастер снял, наверное.
— В том-то и дело. Я понимаю, что проблем в стране много — старики, дети, инвалиды, социалка. И с этой точки зрения театр счастливый (к нему большое внимание, зрительские залы заполняются), а я думаю: «Для чего я пробивал Год театра?»
— Что-то мне, Сан Саныч, не нравится ваше настроение.
— Мне грустно, оттого что все происходит в режиме тягучей резинки. Я вижу, как к этому стали относиться: Путин подписал, остальные согласились, кивнули, но у меня ощущение, что активность Союза театральных деятелей некоторых раздражает.
— Есть ли уже программа-минимум?
— Конечно, есть — и оргкомитет, куда входят наши мастодонты, и рабочая группа есть — она главная и уже собиралась два раза. Вот наметки: театральная олимпиада, фестиваль театральных школ и школьных театров, международный фестиваль уличных групп, независимых театров памяти Елены Греминой, «круглые столы» по важнейшим темам, телетеатр, радиотеатр. Но мы пока в начале пути.
Есть у меня идея ввести в школах все-таки какой-то театральный предмет. Мне возражают — мол, школьники и так загружены. Но поверь, час в неделю — это совсем неплохо, причем для всего. Я сам, когда был мальчиком, начинал в Студии художественного слова и именно там (а не в театральном кружке) научился работать с текстом, разбираться в мыслях автора. Сегодня же я вижу, как масса театральной молодежи не умеет работать с художественным словом, с текстом.
— По какому принципу формировалась рабочая группа? Насколько я понимаю, в ней собрались в основном руководители довольно крупных театров и фестивалей. Не получится ли так, что они под вывеской Года театра станут лоббировать свои интересы?
— Группа формировалась нами, в СТД. Нужны деловые, креативные, понимающие люди. Все работают бесплатно. Как только был подписан указ, мы стали собираться — надо подготовиться. Сейчас мы собираем идеи, фиксируем проблемы из региональных отделений СТД — а их 75. Нужно подключить губернаторов, глав республик, чтобы они хоть немножко головы повернули в сторону театра. Ведь некоторые смотрят на свои театры как на обузу. А в рабочей группе, я глубоко убежден, никто не будет лоббировать себя: известные люди все ж таки собрались за совесть, а не за карман. И потом, все большие академические театры имеют гранты, они в порядке. А проблемы — это другое дело.