О новых попытках пересмотра итогов Второй мировой войны
О новых попытках пересмотра итогов Второй мировой войны с помощью реституции
Владимир Мединский (доктор исторических наук, профессор)
В конце декабря 2018 года германское посольство распространило информацию о том, что намерено добиваться возврата в свою страну культурных ценностей, которые по итогам Второй мировой войны перемещены из Германии в СССР. Потом дипломаты поспешно поправились: мол, не добиваемся решительного возврата, а хотим активизировать переговоры на эту тему.
Однако даже такое якобы обтекаемое, но вполне официальное заявление требует комментария. И объяснения: почему ничего этого не будет — ни «возврата», ни даже
Нынешнее положение дел исторически справедливо, соответствует нормам международного и российского права и, главное, нормам морали и нравственности и не нуждается в пересмотре. То, что Советский Союз взыскал с Германии после Второй мировой войны, закреплено документально и по праву принадлежит нам:
Культурные ценности, перемещенные в осуществление компенсаторной реституции с территории Германии, являются достоянием Российской Федерации. Эти ценности и сегодня остаются достоянием мировой культуры. Но только Российское государство как собственник имеет право ими распоряжаться.
История вопроса и буква закона
Для начала определимся в терминах. Германские коллеги употребляют слово «реституция» в смысле «возвращение владельцу». Потому что перемещенные в СССР ценности — якобы «военные трофеи».
Однако это неверно ни исторически, ни юридически.
До Второй мировой в отношении культурных ценностей воюющих стран действовал незамысловатый принцип: победитель получает все, до чего дотянется.
Так, собственно, и росли национальные музейные сокровищницы и многие частные коллекции могучих военных держав — Британии, Франции, Германии, да отчасти и Российской империи, чего греха таить.
Первые попытки регламентировать отношение к культурным ценностям во время войн были предприняты в рамках Гаагских конвенций 1907 г. Воюющие стороны призывались «насколько это возможно» не уничтожать «храмы, здания, служащие целям науки, искусств, исторические памятники».
Увы, декларации так декларациями и остались, никто к ним не прислушался. Уже в первые недели Первой мировой немцы стерли в пыль знаменитый Реймский собор во Франции. На оккупированной территории Российской империи доходило до переплавки памятников для использования металла «в нуждах германской армии».
И только по итогам Второй мировой «право сильного» впервые попытались
Масштабы ограбления фашистами оккупированных территорий СССР и Восточной Европы были беспрецедентны. Для наказания нацистов нужно было создавать особую юридическую основу. Она стала формироваться державами Антигитлеровской коалиции еще в 1943 г. Подписанная тогда т.н. «Лондонская декларация» объявляла недействительными все изъятия собственности на оккупированных Германией и ее союзниками территориях, а по итогам Ялтинской конференции (февраль 1945) была создана специальная репарационная комиссия для разработки юридической базы и механизмов решения двух вопросов:
—
—
Эта Межсоюзническая комиссия и утвердила в
Из РСФСР было похищено 1 млн 177 тыс. 291 ед. хранения, 13 тыс. музыкальных инструментов, 180 млн книг, 17 млн архивных дел; разрушено 3 тыс. памятников
Подчеркиваю: не было никакого «грабежа» побежденной Германии, не было никаких «военных трофеев» — было строго регламентированное возвращение награбленного и эквивалентное возмещение утраченного и уничтоженного. Так что «реституция» (если брать этот термин) в отношении России, о которой
Действуют ли эти нормы до сих пор? Да, действуют.
Более позднее
1) эти акты не имеют обратной силы;
2) они полностью соответствуют духу союзнических решений
3) поверх всего — есть еще и НЕЗЫБЛЕМЫЙ юридический документ —
Это о стороне юридической. О моральной стороне такого рода требований, думаю, и говорить излишне.
Любопытно, что до распада СССР в самой Германии никогда не возникало сомнений в законности вывоза предметов искусства
Теперь немного истории. Нацисты грабили и уничтожали советскую культуру системно. Работал целый зондерштаб «Искусство» А. Розенберга (министра оккупированных территорий).
Глумились над русской культурой не наивно, от варварства своего, но с «научным обоснованием». Идеология нацизма четко указывала: славяне-«унтершенши» должны быть частью уничтожены и переселены, оставшиеся — стать рабами арийцев. Рабам культура не положена.
Одни памятники культуры как, например, жемчужина русского зодчества — «Новый Иерусалим», были немцами взорваны специально. Другие, как и толстовская Ясная Поляна и десятки окрестных
Главный хранитель Петергофа
В пушкинской усадьбе Михайловское разграбили, уничтожили и
Среди тысяч самых известных вывезенных шедевров — Янтарная комната, поиски которой продолжаются до сих пор.
Таких примеров не счесть.
Всего на оккупированной территории было разграблено 427 музеев. Только на территории РСФСР похищено или уничтожено 1 млн 177 тыс. 291 единица хранения; 13 тыс. музыкальных инструментов; библиотеки потеряли около 180 млн экз. книг; из архивов вывезено или уничтожено 17 млн дел; полностью разрушено более 3 тыс. памятников архитектуры.
…Посему даже если не оперировать понятиями «нравственность», «совесть», а просто — посмотреть на вопрос с немецкой практичностью и педантичностью, если с этим далеко не полным списком уничтоженного многовекового культурного богатства России сравнить списки компенсаторной реституции, то придется признать: советский
Упомяну, что вопрос бесспорных прав собственности на перемещенные культурные ценности в отношении Германии имеет два законных исключения. Они касаются:
— собственности религиозных организаций;
— собственности частных лиц, ранее безвозмездно изъятой у них нацистами в связи с расовой, религиозной или национальной принадлежностью (подчеркну: насильно изъятой, конфискованной).
По этой части мы и не возражаем. Наше законодательство данной норме международного права полностью соответствует. Например, в 2002 г. Германии передали 111 витражей из церкви Св. Марии (Мариенкирхе), до этого перемещенных в Россию и хранившихся в Эрмитаже.
Но об этой норме права
Один пример. Особо занятно отличились наши голландские партнеры. Они с
И вот в
Несколько лет назад состоялся у меня на эту тему диспут с голландским министром культуры/образования, которая жестко потребовала «активизировать» работу межведомственной комиссии по возврату «коллекции Кенигса» Нидерландам.
Объяснил: нет, по закону — это не голландская коллекция и даже не коллекция голландского подданного. Она им была продана Германии, и нам досталась уже как собственность побежденного рейха. Так что старую комиссию из
В связи с отсутствием предмета обсуждения.
Коллега возмутилась: как же так, мол, голландскому продавцу, возможно, Германия «сделала такое предложение, от которого он не смог отказаться». Пришлось, понимаешь, бедняге продать картины немцам. Возможно, даже по заниженной (!) цене. Мол, надо нам всем (нам?) провести исследование на эту тему…
Пришлось напомнить, что вот Ленинград два года находился в гораздо более тяжелых условиях, чем голландский миллионер. Но из коллекций Эрмитажа и других музеев города никто не отдал немцам даже гвоздика с упаковки. СССР заплатил за это страшную цену. А какую цену заплатила Голландия, чтобы «не продавать коллекции по, возможно, заниженной цене»?
И потому вопрос считаю закрытым, а комиссию — распущенной. Дабы не вызывать у уважаемых коллег неприятного синдрома «обманутых ожиданий».
Прошло пять лет, больше к этой теме голландские коллеги ни разу не возвращались. Мне кажется, твердое и аргументированное «нет» — всегда
А есть ли прецеденты, когда перемещенные ценности возвращались бывшему неприятелю?
В мировой практике — нет.
Почему — лаконично разъяснила голландская газета Volkskrant, как раз, кстати, когда в начале
Взять Лувр, к примеру. Его фонды формировались за счет ценностей, которые в течение столетий вывозились из колоний, территорий зависимых государств как военная добыча. Коротко говоря — что Бонапарт награбил, тем и богаты. Из Италии, Испании — картины и скульптуры, из Египта и Сирии — золото гробниц, обелиски
А сколько ценностей французы вывезли из разграбленной ими Москвы в 1812 году? Сколько погибло в огне пожара? Ведь только за один сгоревший подлинник «Слова о полку Игореве» мы им вечно должны предъявлять претензии. Но кто во Франции об этом сегодня помнит? Кстати, Александр I сильно пожалел французов, когда во главе Русской армии вошел в Париж. Компенсаторной реституции не учинил. Широкой души был человек. Это, впрочем, и есть свойство настоящих победителей.
Или возьмем прославленный Британский музей. Его еще
Хотя… нет. Есть прецеденты. Но не в мировой практике, а… увы, в нашей.
После Победы в
Возвращение культурных ценностей в Германию началось еще в
А потом — понеслось. Самый знаменитый прецедент одностороннего бескорыстия — передача в 1955 г. союзной ГДР коллекции Дрезденской галереи (работы Рафаэля, Корреджо, Дюрера и др.) и ансамбля Пергамского алтаря. Эти сокровища были обнаружены советскими войсками в 1945 г. большей частью в каменоломнях около Дрездена, заминированными и в чудовищном состоянии. Отсыревшие, залитые водой, покрытые плесенью. То, что их вообще вернули к жизни, — беспримерный профессиональный подвиг сначала наших саперов, а потом и советских реставраторов.
Решением
Это было сделано из ложного чувства классовой солидарности. Из сиюминутных политических соображений. Где она, эта классовая солидарность? Где он, лагерь социализма? Нет их… И Дрезденской коллекции у нас тоже нет.
Впрочем, не имеем мы права сегодня осуждать предков: если нам не близки резоны
Важно другое: к сожалению, потом эти проявления русского великодушия стали трактоваться как слабость.
Так же — как слабость, а не благородство — воспринимались и наши односторонние «жесты доброй воли» в
И только в 1998 г. был принят N
***
Итак. Нет и не может быть никаких «благоприятных условий», при которых Россия вступит в какие бы то ни было переговоры на тему «возвращения Германии культурных ценностей». И не нужно обманывать наших немецких друзей: мол, если вы будете себя хорошо вести, то… Нет.
Уважаемые германские партнеры, вы же не вернете нам 27 миллионов жизней? Вот и нас не просите о невозможном.
Этот вопрос для нас просто несуществующий, он еще и никак не связан с конструктивными деловыми и культурными отношениями, которые сегодня есть между нашими странами. Кстати, по части культуры эти отношения и вовсе искренние, открытые и дружелюбные.
А вот прошлое — закрыто. Оно свершилось. Не нужно в него возвращаться.
Мнение
Ирина Антонова, президент Государственного музея изобразительных искусств им.
— На мой взгляд, незачем поднимать вопрос, который уже давно решен на уровне закона. Претензии выдвигаются сегодня только в отношении нашей страны. Тем, кто выдвигает такие претензии, пора бы вспомнить о том невероятном ущербе, который был нанесен нашей стране, в том числе в отношении наших памятников культуры, во время Второй мировой войны.
Алексей Левыкин, директор Государственного исторического музея:
— Юридически вопрос с возвратом перемещенных художественных коллекций давно решен. Все перемещенные культурные ценности, которые законно находятся на территории России, — а к ним относятся коллекции, которые были изъяты после войны с территории разгромленного Третьего рейха, — останутся в России.
Главная проблема сегодня — это продолжение изучения, публикации и представления этих культурных ценностей, — чем, собственно, и занимаются наши музеи. Часто эти работы проводятся вместе с немецкими специалистами. Кстати, прошло уже много совместных выставок, посвященных этим культурным коллекциям. Можно вспомнить такие, как «Эпоха Меровингов», «Золото Шлимана», «Бронзовый век». В подготовке ряда из них принимал участие Государственный исторический музей.