Олег Иванов — о том, как изменится театральный процесс в России
Газета «Известия», 16 июля 2019 года
Сегодня почти все крупные компании занимаются прогнозированием будущего своей отрасли, пытаются понять потребительский интерес или самостоятельно задать тренд. Например, в одном японском автоконцерне поставляют на рынок детские игрушки — точные копии моделей авто, которые планируется выпускать спустя лет 20. Цель проста — вложить в нынешних детей симпатию к определенным маркам.
Несколько лет назад в театральном пространстве России стали очень модными иммерсивные спектакли. Они существовали и в 1990-е, но только недавно, с приходом свежих людей в театр и обновлением публики, получили расцвет. Теперь билеты на них можно продавать по 20 тыс. Что это — просто везение или грамотная, просчитанная стратегия и маркетинг? А может, и то и другое? Судить не берусь, однако очевидно, что театральная отрасль, как и любая другая, требует системного изучения и ясных прогнозов.
Для этого с ректором ГИТИСа Григорием Заславским и режиссером Эдуардом Бояковым мы создали «Лабораторию будущего театра» — проект, посвященный исследованиям и творческим экспериментам в этой сфере. Наша практическая цель — содействовать увеличению зрительской аудитории театров в разных городах России, и прежде всего в регионах, большинству из которых сегодня требуется обновление. На уровне теории мы разрабатываем модель театра будущего в зависимости от изменений драматургии и смыслов, театрального пространства, технологий, смены предпочтений публики и многих других факторов. Отсюда появились «Основы развития театра и театрального дела» — комплексное, системное описание и оценка текущей ситуации в театральной среде и живой взгляд в будущее.
Мы попытались охватить всю театральную сферу, не исключая, а, наоборот, внимательно приглядываясь к частным театрам, которых в нашей стране оказалось больше, чем государственных, и которые сегодня в значительной степени оказывают влияние на культурный ландшафт городов. Проанализировав ситуацию с частными театрами в России мы пришли к неутешительным выводам: в среднем многие из них живут всего три года. Есть и исключения — екатеринбургский «Коляда-театр», московский «Квартет И», успешно работающие многие годы. Но большинство авторских проектов умирают в зародыше.
Одна из причин — невозможность на собственные средства развивать независимый проект и выживать в условиях конкуренции с гостеатрами, имеющими бюджетную поддержку. Кроме того, в отличие от других стран у нас в целом слабо развит институт театрального продюсирования. С другой стороны, появляется всё больше молодых людей, принципиально избегающих господдержки и ищущих альтернативные источники финансирования, а также продюсеров, готовых рисковать. Думаю, можно предположить, что в будущем независимые проекты составят достойную конкуренцию гостеатрам.
Последние тоже претерпят серьезные изменения. Судя по тенденции, в будущем большинство из них будут выведены из прямого бюджетного финансирования. Поддержка станет более гибкой, а ее получатели — более диверсифицироваными. В течение нескольких лет как на законодательном уровне, так и в самой театральной среде могут появиться дополнительные условия для роста частного финансирования — эндаумент-фонды, институт меценатства и т.д. Государство играет определяющую роль в развитии театрального дела, но сама модель гостеатра себя практически исчерпала с точки зрения развития и дальнейших перспектив роста.
Сегодня технологическая революция пронизывает все аспекты театральной деятельности, начиная от вооруженности сцены, трансформации бизнес-модели и заканчивая коммуникацией со зрителем. Новые технологии расширяют аудиторию, позволяя приобщать к театру прежде не охваченные социальные группы. При этом очевидно, что, несмотря на сегодняшнюю популярность сценических искусств, в обозримом будущем коллективы будут биться за зрителей не между собой, а с YouTube. И это тоже надо учитывать, если мы не хотим спустя десятилетие увидеть полупустые залы.
Некоторые худруки, как, например, Олег Меньшиков, уже сегодня создают свои каналы на YouTube и через новые формы коммуникации знакомятся со зрителями, пытаются увлечь их своими замыслами и проектами. Популяризуют искусство среди подростков, которые, как и в случае с японским концерном, в будущем подсознательно захотят сходить именно в тот театр, с которыми они получили первый опыт в юности.
Развитие технологий несомненно окажет существенное влияние и на театральный процесс. Можно даже предположить, что роботы, голограммы, видеоарт и компьютерная графика начнут теснить на сцене живого актера. Спектакли можно будет смотреть в формате 3D, не выходя из дома.
Однако это не изменит главное в театре. Он всегда подвергался воздействию — со стороны государства, рынка, меняющихся запросов публики, но при этом скорее не благодаря, а вопреки этому влиянию продолжал сохранять (а иногда и наращивать) качество. Если говорить о будущем, то наиболее правдоподобно, на наш взгляд, выглядит гипотеза о том, что в театре всегда будет преобладать живая эмоция и сохраняться устойчивый «треугольник» между актером, ролью и зрителем. Режиссер продолжит организовывать актера и пространство, драматург — роль и смыслы, а театральный продюсер — зрителя и экономику. В этом суть театра, которая будет востребована зрителем и через сто лет.
Автор — куратор «Лаборатории будущего театра» ГИТИСа, директор Центра исследований культурной среды философского факультета МГУ им. Ломоносова